Коронный удар - Страница 4

К оглавлению

Брат… Четыре буквы принесли с собой старую волну боли… И злости…

А если честно, мне просто-напросто было страшно. Страшно быть одной. Мама умерла от потери

крови спустя сутки после того, как родила меня, а отца убили, когда мне было шестнадцать лет. В

этом году уже три года, как его нет со мной.

С такими размышлениями я и не заметила, как подошла к остановке. Хорошо, что погода радовала

чистым небом и солнышком, и ведь не скажешь, что уже середина октября.

На мне были одеты мои любимые высокие черные берцы, в которые были заправлены свободно

сидящие на бедрах штаны с расцветкой бело-серо-синего хаки в военном стиле, широкий черный

кожаный ремень, сверху обычная футболка, скрывавшая повязку и черная кожанка, ну и конечно

черный рюкзак с одной лямкой через плечо, волосы подняты в высокий хвост и перекинуты через

плечо, в ушах не по одной серьге (на правом две, на левом три), плюс еще и штанга на левом ухе.

Одна и бабушек, сидящих на лавочке остановки, стала возмущаться, обращаясь к соседкам: - Вы только посмотрите! Стыд и срам! В наше время так не одевались! И дырок в ушах понаделала, как девка гулящая!

- Извините, - перебила я ее (не выношу, когда обсуждают мою внешность), - Вам-то какое дело, как я

одеваюсь? Я Вам не дочка, не внучка. Не Вам меня судить.

- Ах ты нахалка малолетняя! - взвыла бабулька, резво вскакивая с лавочки (хотя я, подходя к

остановке, краем уха слышала о сильнейшем ревматизме, скрутившем несчастную), - Да как ты

смеешь! Я тебе сейчас…

Не знаю, что “она мне сейчас”, просто не дослушала. Как раз подошла моя маршрутка, в которую я

быстро заскочила, чтобы избежать скандала.

Вообще я человек далеко не мирный, вспыльчивость у меня от мамы. Так всегда говорил отец. Мой

характер как спичка - “вспыхиваю” так же быстро, правда “горю” долго и со вкусом. Просто не

люблю ссоры и скандалы, но если меня довести, у меня башню сносит от бешенства.

Ну да, я не одеваюсь, как все девчонки в кофточки, юбочки и туфельки - Не то воспитание. Отец из

меня воспитывал бойца. Когда все девочки из садика ходили в кружки по макраме или что там у них

было, я уже отрабатывала приемы самообороны. В восемь я пошла на джиу-джитсу, плюс ко всему

папины друзья показывали мне много приемов из разных стилей борьбы, так что во мне получилась

сборная “солянка”. Мне было как-то не до всех этих девчоночьих замашек, да мне и не хотелось. Как

говорила тетя Таня (мать одиночка из квартиры напротив с дочкой Олей моего возраста), что это от

того, что у Игоря, моего отца, нет жены, и при этом мило хлопала глазками. Тонкий намек, так

сказать, на толстые обстоятельства. Папа лет в двенадцать какое-то время пытался меня исправить, пытался научить, что такое быть девочкой, но меня уже было не до этого. Плюнув в прямом и

переносном смысле на это обстоятельство, он стал еще больше меня тренировать.

- Девушка, - оторвала меня от созерцания в окно женщина бальзаковского возраста, сидящая

напротив, - извините, что отвлекаю, но можно Вас спросить.

- Ничего, - отвечаю спокойно, - спрашивайте.

- У Вас такой красивый цвет волос, - заискивающе улыбнулась она, - не подскажите, какой краской

красились? - Я не крашу волосы, это мой цвет.

- Так бы и сказала, что не хочешь отвечать, - пробурчала мадама, состроив обиженное лицо, - не

красила она, как же.

Я, ничего не отвечая, опять уставилась в окно. Еще никто не поверил, что мои волосы и глаза

натурального цвета. Вот когда вы видели человека с темно-темно красными волосами? Каждый

день? А если, волосы настолько насыщенного цвета, что кажутся черными и только на свету искрят (

так мне Дима сказал) красными бликами? А глаза? Не серые и не голубые, а какого-то непонятного

серебристого оттенка. Папа говорил, что я очень похожа на маму, особенно цветом волос и глаз.

Чудом не пропустила свою остановку. Посмотрев время на мобиле, я ломанулась на всех парах. Эх!

Не видит меня Саныч, точно бы отправил на городские соревнования. Боль в боку стала сильнее.

Влетев в универ, на второй звуковой пронеслась по лестнице на четвертый этаж и чуть не сбила

МММ, заходящего в аудиторию. Блииин! Что ж такое-то! Как-то невесело день начинается. Быстро

сев за свою парту, я сделала вид, что ничего не случилось, хотя на самом деле, мне пришел полный

каюк. МММ - Мартов Максим Михайлович. Гроза нашего факультета, да и не только нашего. Мужчина

тридцати девяти лет, невысокий, с плотным животиком, вечно потеющей лысиной, прыщами на

полных щеках и масляным взглядом. После его взглядов у меня всегда возникало непреодолимое

желание помыться. Он не стеснялся напрямую намекать на взятки, делал двусмысленные

предложения студенткам, но если кого-то не взлюбил… Все. Можно с чистой совестью забирать

документы из универа. Так из нашей группы ПМ (прикладная математика) ушла Катя Пирова. Он

стал гнобить ее, валить на сессии, унижать перед остальными, доводя до слез, что девушка не

выдержала и забрала документы. А все из-за того, что она влепила ему пощечину, когда он стал к

ней приставать. Ко мне он тоже одно время клинья подбивал, но потом случайно увидел шуточную

драку между мной и Стасом, моим соседом по парте.

И вот теперь я налетела на него! Все! Можно считать, контрольную я написала на пару.

- Честно сказать, не замечал раньше такой тяги к знаниям за Вами, Серова, - громко сказал этот…

Максим Михайлович, - не будем терять время зря, начнем контрольную. Надеюсь, Серова, Вы